Тайный посол. Том 2 - Страница 100

100

Варвара-ханум печально смотрела на них, и на глазах ее блестели слезы. Сколько раз уже встречала она таких же несчастных с тех пор, как сама попала сюда! Сколько тысяч их прошло перед ней, но привыкнуть к жестокому зрелищу она не смогла!..

– Боже мой, осталось хоть немного людей на Украине или там уже одна голая степь? – произнесла она с тоской. – Когда же кончится это лихолетье? Когда наша дорогая отчизна перестанет истекать кровью, от боли кричать, в нестерпимой неволе гибнуть?

Все молчали, пораженные словами этой незнакомой женщины слова.

Вперед выступил Кузьма Рожков.

– Об этом, ханум, стоило бы спросить не нас, а ялы агасу да мурзу Кучука… Это они чаще других нападают со своей ордой на Правобережье! Это они вместе с крымчаками да янычарами так опустошают тот край, что там и вправду скоро не останется ни одной живой души… Так что вам, ханум, следует спрашивать у виновника, у своего мужа, кровавого людолова!

– Раб! – воскликнул возмущенный Чора и схватился за саблю. – Как ты посмел сказать такое?!

Но мать придержала его руку:

– Стой, Чора! Этот храбрец говорит то, что есть на самом деле. – И подняла взгляд на стрельца: – Как твое имя?

– Кузьма Рожков, ханум.

– Кузьма Рожков… Спасибо тебе за правду… Ты смелый человек.

– Мы все тут осмелели, дальше некуда, – пробурчал Иваник, – терять-то нам, кроме жизни, нечего. Чего стоит рабская жизнь, ты, ханум, сама знаешь-понимаешь…

– Не зовите меня так, – тихо сказала женщина. – Какая я ханум? Я тоже полонянка, как и вы…

– Федот, да не тот! – снова не сдержался Иваник.

– Судьба невольников, а особенно невольниц, складывается по-разному…

– Откуда сама? Не землячка, часом? – спросил Иваник.

– Из Борзны, если знаешь.

– Из Борзны? Как не знать… Даже хорошего знакомого имел оттуда… Близкий друг вот ее брата. – Иваник кивнул на Стеху.

Глаза Варвары-ханум вспыхнули.

– Знакомого? Если он моего возраста или старше, то я его, верно, знаю… Кто он? Как его зовут?

– Семен Палий…

– Не слыхала.

– Откуда тебе, знаешь-понимаешь… Он ведь недавно стал прозываться Палием. А раньше, пока не пришел на Сечь и не вступил в низовое товариство, звался Семеном Гурко.

– Что?! – Варвара-ханум побледнела и схватилась за сердце. – Как ты сказал? Семен Гурко?..

– Да, Семен Гурко.

– О Боже!

У нее подкосились ноги. Она едва не упала. Чора поддержал ее.

– Мама, что с тобой?

– Семен… Братик мой дорогой! – прошептала женщина. – Значит, живой он, живой… А я-то думала, что из всего рода нашего никого и на свете нету, так давно я из дома… Что он говорил? Про кого из наших вспоминал? Расскажи мне, будь добр!

Все были поражены неожиданным открытием и еще теснее обступили женщину-землячку, которая оказалась их госпожой и от которой в большой мере зависела их судьба. Иваник и Стеха поведали то, что знали про ее брата, про его семью, рассказали, как он выглядит сейчас. Не было мелочи, которая бы не интересовала женщину. А когда Иваник с восторгом вспомнил о том, как Семен хорошо играет на кобзе и поет, женщина донельзя расчувствовалась и заплакала.

– Боже мой, это, конечно, он! Красавец на всю Борзну, не было ни кобзаря, ни певца, кто бы мог с ним сравниться… Ой, увижу ль я его когда-нибудь? – причитала она сквозь слезы.

И в конце концов так разволновалась, что не смогла говорить. Чора взял ее под руку и повел со двора.

2

Мурза Кучук прибыл домой вечером. Хотя он, согласно мусульманским обычаям и законам, и имел четырех жен, но, по сути, его единственной любимой женой долгие годы была Варвара, приворожившая сердце сурового мурзы. Она жила как полноправная хозяйка в его просторном доме на берегу днестровского лимана, вблизи Аккерманской крепости. Остальных жен он давно отослал в далекие степные улусы приглядывать за многочисленными отарами овец и табунами лошадей.

Сильный, загорелый, с круглой бритой головой, крепко сидевшей на жилистой короткой шее, пропахший после похода конским потом и дымом степных костров, он быстро вошел на женскую половину дома и, увидев на оттоманке сидевшую в глубокой задумчивости жену, радостно блеснул белыми зубами, раскинул руки для объятий.

– Салям, дорогая Варвара-ханум!

Варвара не бросилась, как бывало, ему на грудь, не стала горячо целовать, даже не поднялась навстречу. Холодно посмотрела на мужа и отвела глаза в сторону.

Кучук остановился.

– Милая моя, что случилось?

Почти за два десятка лет совместной жизни он научился безошибочно угадывать значение каждого взгляда, каждого жеста своей красивой и, по правде говоря, своевольной жены.

– Сам знаешь! – тихо, но многозначительно ответила Варвара.

– Что ты имеешь в виду?.. Еще один поход на твою родину? Пора бы примириться с этим. Война – мое ремесло! Она приносит больше дохода, чем все мои владения.

– С этим я ничего не могу поделать…

– Что же тогда?

Варвара гордо выпрямилась, смело глянула мужу в глаза.

– Красавицу выкрал… Молодую захотелось!..

Кучук некоторое время стоял неподвижно, ничем не проявляя своих чувств. Постепенно лицо его мрачнело, становилось непроницаемым, словно окаменевшим.

– А-а, вот ты о чем… Напрасно сердишься, милая. Могла бы за это время привыкнуть, что Аллах позволяет мусульманам иметь не одну, как у гяуров, а две и даже четыре жены… Тебе известно, в прошлом году умерла Фатьма. Значит, я могу взять себе другую жену. И конечно, как каждый мужчина, отдам предпочтение молодой, а не старой. В этом походе я действительно выкрал в Немирове одну дивчину. Ну и что?.. Можешь не волноваться! К тебе у меня прежние чувства. Ты навсегда останешься моей старшей женой, матерью нашего любимого сына Чоры, единственного наследника, которого подарил мне Аллах, ибо другие жены родили мне только девчонок… Тебе этого мало?

100