Тайный посол. Том 2 - Страница 139

139

– Правда прекрасно! – обрадовался Спыхальский, но сразу же стал серьезным. – Арсен, ты-то зачем туда едешь?

– Через стену не слышно? – повел глазами Арсен. – Соседей у тебя нет?

– Когда-то был один, да сгинул… Наш общий знакомый – полковник Яненченко.

– Где же он?

– Тогда еще… – Спыхальский сделал многозначительную паузу. – Расстреляли… По приговору военного суда…

Арсен помолчал. Напоминание о Яненченко вдруг вызвало в памяти Дубовую Балку, пожарище, похищение Златки и Стехи… Затем он поведал Спыхальскому о своих скитаниях и мытарствах.

– Однако ты так и не сказал, какая беда гонит тебя в Варшаву. Или это тайна? – спросил поляк. – Если так, то не говори…

– Не обижайся, пан Мартын. У меня от тебя тайн нет и не может быть, ибо мы с тобой съели не один пуд соли, дружище. Еду я к самому королю… – И Арсен рассказал о причине своего путешествия. – Вот почему не хочу, чтобы здесь знали мое настоящее имя. И не только из-за того, что кое-кто из вельможного панства сделает все, лишь бы не допустить казака к королю… Во Львове и Варшаве наверняка есть султанские лазутчики. А дело мое совершенно тайное, как сам понимаешь…

– Понимаю, – согласился Спыхальский. – Ты решил правильно, и я помогу тебе!

– Я верил в это, вот и завернул к тебе во Львов, не поехал сразу в Варшаву.

– Твое счастье, что прибыл сегодня. Если б опоздал – так бы мы и не встретились, холера ясная!

– А тебя что заставляет ехать в Варшаву?

– Не меня одного. Коронный гетман воеводства Русского Станислав Яблоновский едет на вальный, то есть всеобщий сейм. Я вместе со свитой должен сопровождать его. Завтра утром выступаем… Ты поедешь с нами!

– Как к этому отнесется твой хозяин? Вдруг будет против?

– Хозяин, разрази его гром! – воскликнул Спыхальский. – Ты правильно сказал – мой хозяин! Должен сознаться: твой лучший друг, урожденный шляхтич Мартын Спыхальский, стал мальчишкой на побегушках у владетельного пана Яблоновского, сто чертей ему в печенку!

– Так оставь его!

– Ишь ты! Легко сказать – оставь! А что есть буду? Крымчаки спалили мой дом, разграбили все, что было, – хотя, правду говоря, было-то всего не очень-то густо, – и пустили по миру нищим. Теперь я гол как сокол… Вот и вынужден за кусок хлеба и за жилье служить у Яблоновского, как простой холоп. Что прикажет, то и делаю, куда пошлет, туда и еду… Надеюсь собрать немного деньжат, плюнуть на все и податься в свой Круглик – поставить домишко, жениться и зажить спокойно…

– Чем жить будешь?

– Видишь ли, у меня там осталось несколько моргов земли – ханские конники не сумели захватить с собой. Буду пахать, сеять…

– Дело хорошее. Зачем мешкать? Достатков у тебя здесь немного. На коня – и ты в Круглике!

– Э-э, брат, не зря говорится: нанялся – продался! Залез в долги – нужно отрабатывать. К тому же поговаривают, что на этом сейме Яблоновского могут выбрать королем вместо Яна Собеского. Может, тогда и я пойду вверх? – Он горько усмехнулся.

– О, тут что-то новое! – удивился Арсен. – С чего бы?

Спыхальский оглянулся, будто его могли подслушать, и заговорщически прошептал:

– Тебе одному открою тайну… Но смотри, никому – ни гугу! А то пан Станислав скор на расправу, черт бы его забрал! Его лайдаки прихватят в темном месте, пырнут ножищем в бок – и поминай раба божьего Мартына…

– Меня-то ты знаешь, пан Мартын!

– Ну, слушай… Запутался я тутай, как перепелка в силке! Даже сон потерял. А засну – и во сне покоя нет, холера ясная!..

– Говори толком! Что с тобою стряслось?

Спыхальский, еще раз оглянувшись, наклонился к самому уху Арсена.

– Ты про французскую и австрийскую партии среди нашего шляхетства что-нибудь слыхал?

– Немного слышал.

– Ну так вот, пан Яблоновский – фаворит королевы, этой блудницы, которую, однако, безумно любит король, – всегда был сторонником австрийской партии и короля… Может, для того, чтобы усыпить бдительность его ясновельможности, который у себя под носом не видит, что королева заводит шуры-муры с его коронным гетманом… И вот неожиданно я стал свидетелем и соучастником измены пана Станислава…

– Как же это случилось?

– С некоторых пор во Львов зачастил посланец великого подскарбия сенатора Морштына, главы французской партии. Я бы и понятия об этом не имел, если бы однажды меня не позвал к себе пан Станислав и не сказал: «Пан Мартын, ты преданный мне человек…» – Нет сомнений, глубокочтимый пан», – ответил я. «Не мог бы ты, пан Мартын, оказать мне очень важную услугу?» – «Какую?» – спросил я. «Отвези в Варшаву письмо… Но такое, которое может лишить меня воеводства, а тебя – головы!» И тут, вместо того чтобы отказаться, как подсказывал здравый смысл, я, как последний дурень, брякнул: «С радостью, глубокочтимый пан!» Ты слышишь – «с радостью»?! Чтоб мне провалиться при этом слове! Так и началось… Не успел я вернуться из Варшавы, где тайно пробрался к проклятому предателю Морштыну, как пришлось ехать снова. И знаешь, что мне стало ясно?

– Что? – Арсен слушал с большим вниманием. Он уже понял – речь идет о крайне важном деле.

– И Морштын, и Яблоновский считают меня своим единомышленником и не очень таятся от меня… Помимо пана Станислава, Морштын втянул в заговор братьев Сапег, а также подкупил многих шляхтичей на сеймиках, чтобы они на всеобщем сейме дружно выступили против Собеского. Ходят слухи, что Яблоновский согласился с предложением братьев Сапег избрать его королем… Ты понимаешь, в какой омут я угодил? Как ни верти, как ни крути, а от смерти не уйти! Не прикончат заговорщики, так король пошлет на виселицу.

139