Тайный посол. Том 2 - Страница 48

– Понимаю. В присутствии янычар и татарских мурз вы не могли поступить со мной иначе. Не так ли? – помог ему Арсен.

– А ты догадлив, казак, – согласился гетман. – Ну, рассказывай дальше!

– Развяжите мне руки. Иначе я не буду говорить… Чего вам меня бояться? За дверями ведь стража!

– Я не боюсь тебя… Это сделано на случай, если сюда зайдет кто-нибудь из иноземцев, как ты выразился, – вывернулся Юрась. – Так что потерпи немного… Мне бы не хотелось, чтобы нас застали за мирной беседой. Ведь сам понимаешь, здесь следят за каждым моим шагом…

– Зачем тогда сидеть здесь?

– Как это? – не понял Юрась.

– Какой вы гетман, если ваши руки связаны, как и мои? За вами следят иноземцы! Вы выполняете их волю… Не пора ли, пан гетман, бросить все и вернуться к своему народу? Именно это хочет знать кошевой Сирко… Он очень любил, высоко ценил вашего отца и надеется, что сын Богдана отречется от извечных наших врагов – турецкого султана, крымского хана, разоривших за последние пять – десять лет пол-Украины, и вместе с левобережными казаками да запорожцами станет против них! В таком случае народ простит и забудет вашу вину…

Юрась побледнел. Едва сдерживая себя, сказал:

– Как мыслит себе кошевой Сирко мое возвращение в лоно народа? Даже если бы я хотел это сделать, так турки не позволят. Меня сразу же схватят!

– Мы помогли бы. Было бы только ваше согласие.

– Значит, Сирко предлагает мне измену?

– Изменить можно друзьям, товарищам, народу своему, отчизне… Но бегство от врагов своего народа назвать изменой нельзя.

– Это мои союзники!

– Это злейшие враги!.. Султан Магомет творит на нашей земле то же, что когда-то делал Батый, – до последнего истребляет население… Ничто не может оправдать вашего союза с ним…

– Ты еще мальчишка и ничего не понимаешь! – воскликнул в раздражении гетман. – Жестокость и насилие – неотъемлемые признаки любой власти.

– Да, власть – это насилие, но разумные правители ограничивают его законом, который и сами, если они уважают себя, не должны преступать и не преступают. А где пренебрегают законом, там начинается своеволие и жестокость… Ни султан, ни хан не придерживаются закона даже на своей родине, так чего же вы хотите от них здесь, на чужой земле, среди чужого им народа? Они арканом и саблей уничтожат всех нас до единого!

Гетман не ожидал такой отповеди от простого на первый взгляд казака и был крайне удивлен. Но вдруг до его сознания дошло, что, возможно, казак намекает на то, что и гетман чинит беззакония, истязая жителей этого края и вымогая у них золото, серебро и всякие другие драгоценности. Он покраснел и зловеще впился холодным взглядом в смельчака, однако Арсен не отвел своих глаз. Это еще больше разъярило Юрася: он не терпел, когда кто-нибудь мог выдержать его взгляд.

– Сирко, видать, знал, кого посылать, – со значением сказал он. – У тебя острый язык. Но запомни, что часто язык – наш враг и из-за него не одна голова слетела с плеч!..

Это была прямая угроза. А Звенигора знал, что у Юрия Хмельницкого, человека несдержанного, болезненно уязвимого, исступленного, от угрозы до решительного действия – один шаг. Заметив, как зло блеснули черные глаза гетмана, он вздрогнул и пожалел, что был так откровенен.

– Ясновельможный пан гетман…

Но Юрась перебил его:

– Все запорожцы – мои враги! Если б я смог, то всех отправил бы султану на галеры! И ты среди них был бы не последним!..

Неизвестно, чем закончилась бы эта необычная беседа, но тут вдруг распахнулась дверь и на пороге появился Палий. Гетман ошалело смотрел на незнакомца, вслед за которым в комнату ввалились вооруженные люди. Казалось, у гетмана отнялся язык.

– Слава Богу, успели! – воскликнул Палий, бросаясь к Арсену и разрезая у него на руках веревки.

– Арсен! Брат! – Роман схватил Арсена в объятия, поцеловал в щеку. – Мы так боялись за тебя!

А позади стоял, раскинув руки, Спыхальский и, чуть не плача от радости, улыбался. Усы его встопорщились и шевелились, как у кота. Лишь только Роман отпустил Арсена, пан Мартын сгреб его своими медвежьими лапами и крепко прижал к груди.

– Живой, голуба! Живой, холера! – загудел Арсену в ухо. – Вот скинем с тебя штаны да всыплем как следует, сорвиголова ты мой любый, чтоб знал, как лезть поперед батьки в пекло! Чтоб слушался старших, когда они уму-разуму поучают!

Оттолкнув Арсена от себя, он действительно дал ему леща по спине и вытер кулаком мокрую щеку. Чувства поляка были так непосредственны и искренни, что Арсен, смеясь, схватил его за плечи и чмокнул в жесткие, как спицы, усы.

– Благодарствую, Мартын! Благодарствую, брат! – поклонился он и сразу посерьезнел. – Думаю, вы пожаловали сюда не надолго?.. Дело сделано, пора, пожалуй, прощаться с хозяином этих покоев?

Все повернулись к Юрасю Хмельницкому. Гетман сник за столом, затравленно поглядывая на засыпанных снегом казаков, которые невесть как появились здесь.

– Челом тебе, пан гетман! – выступил вперед Палий. – По правде сказать, не чаял я уже когда-либо свидеться с тобой. Но вот довелось. Недаром говорят, гора с горою не сходятся… Почитай, лет семнадцать минуло с тех пор, как в последний раз видел тебя…

– Ты кто? – хрипло спросил Хмельницкий.

– Был когда-то казаком Нежинского полка… Помнишь такой?

– Помню…

– А теперь вольная птица: абшит получил… И стал запорожцем…