Тайный посол. Том 2 - Страница 58

– Молод еще! – буркнул кто-то из старых седоусых казаков, которых задело за живое, что недавно принятого в кош новичка назначили войсковым товарищем наказного атамана.

Сирко не любил, когда ему перечили. Он сурово глянул в сторону говорившего. Твердо отрубил:

– Будет так, как я сказал!.. Палий и впрямь моложе многих из нас и кое-кому годится в сыновья. Но зато разума у него хватит на троих. А разум в военном деле – тоже не последняя вещь. Ибо, как известно, тому булава, у кого голова!

Арсен незаметно толкнул Палия в бок. Тот скосил глаза и улыбнулся в небольшие усы. Видимо, ему было приятно, что сам Сирко так высоко оценил его.

А тем временем кошевой продолжал:

– Выступайте, братья, немедля. Мой вам последний наказ: мы пришли сюда не только мстить, не только убивать и жечь. Тех, кто не сопротивляется, берите в полон – мы их потом обменяем на наших… И вызволяйте ясырь, люд христианский, из неволи басурманской. Нужно нещадно тряхануть Крым! Отомстить за разоренную землю нашу, за слезы, кровь и страдания людей наших! На том я стоял и стоять буду до последних дней своих… А теперь – отправляйтесь с Богом!

2

Тремя огненными смерчами покатились казачьи отряды по Крыму. Мчались они так стремительно, что крымчаки не успевали предупредить о смертельной опасности своих одноплеменников, живущих в глубине полуострова. Застигнутые врасплох, степные улусы становились легкой добычей запорожцев.

Салтаны, беи, мурзы и другие богатые люди бросали на произвол судьбы свое имущество и, прихватив только драгоценности и родных, стремглав удирали на юг. Освобожденные из рабства невольники забирали хозяйских коней, оружие и становились в ряды запорожцев. Жажда мести жгла их сердца. Для них Крым был ненавистной землей. Здесь они годами мучились в страшной неволе. И теперь, неожиданно обретя свободу, со злостью и беспощадностью набрасывались на врагов – били, ломали и сжигали все, что не могли забрать с собой.

Свой пятитысячный отряд наказной атаман Матвей Шумило разделил на четыре части. С двумя тысячами казаков он напрямик шел на Бахчисарай, а три тысячных отряда, которые в свою очередь подразделялись на меньшие, послал другими дорогами, чтобы получше прочесать ханские владения.

Первое сильное сопротивление татары оказали в Ак-Мечети, селении с приземистыми глиняными саклями, тесно обступившими дворец калги и большой каменный дом салтана Гази-бея. Калга в своей резиденции жил только наездами, и вся власть здесь принадлежала Гази-бею.

Стараясь спасти свою семью, салтан с сотней всадников бесстрашно ринулся навстречу запорожцам. Тем временем его жены и дети в сопровождении преданных слуг что было сил спешили к Бахчисараю.

Но что могла сделать сотня сейменов против двух тысяч казаков? Спустя несколько минут все они полегли, как трава под косой. Единственным утешением погибших могло быть лишь то, что вместе с собою они успели прихватить в райские сады Аллаха десятка полтора запорожцев, а с ними и наказного атамана Шумило. Седоусый атаман не привык прятаться за спины товарищей и шел в первой лаве. В одной из узеньких улочек, обрамленных облупленными глиняными заборами, его поразила в самое сердце длинная татарская стрела. Он даже не вскрикнул, не охнул – упал на сухую землю и сразу скончался.

– Батьку убили! – закричал в отчаянии Секач, спрыгивая с коня. – Слышите? Батьку убили!..

Над распростертым телом атамана склонилось несколько запорожцев. Крики горести слетали с их уст. Атаман лежал навзничь, весь залитый кровью. Все больше и больше подъезжало казаков, так как страшная весть тут же разнеслась по лавам.

Воспользовавшись замешательством, охватившим запорожцев, Гази-бей резко развернул коня и, бросив оставшуюся горстку своих воинов, кинулся наутек.

Его никто не преследовал. Запорожцы собрались у тела наказного атамана.

Подъехал Семен Палий. Молча скинул шапку, слез с коня: Секач также молча вытянул из-за пояса убитого атаманскую булаву и протянул ее Палию. Неторопливо, печально поклонился и тихо сказал:

– Челом тебе, наказной атаман! Что будем делать?

Разгоряченный боем Палий в первое мгновение даже отшатнулся, не веря в то, что случилось. Но, внимательнее посмотрев на неподвижное окровавленное тело старого атамана, взял пернач. Старые запорожцы выжидательно наблюдали за ним. Как поведет себя молодой атаман? Не сморозит ли какой-либо глупости?

Палий заметил в глазах некоторых старых казаков насмешливые искорки, и в нем вспыхнула злость. Нашли время, старые хрычи, ехидничать! Поэтому голос его прозвучал сухо, даже сурово:

– Братья, не время оплакивать сейчас погибших. Но и без почестей бросить их тела в чужой земле мы не можем! Так пусть здесь останется сотня сподвижников покойного атамана – они его и похоронят как положено… А мы попробуем догнать беглецов. Или на их плечах ворвемся в Бахчисарай… Айда за мной!

Гул копыт раскатился над каменистой долиной Салгира.

Когда запорожцы выбрались из Ак-Мечети и выскочили на высокий холм, откуда открывался широкий обзор с видом синеющих в бледно-голубой дымке далеких гор на горизонте, они увидели верстах в двух от себя облачко серой пыли – это скакали к Бахчисараю челядинцы акмечетского салтана с женами и детьми.

Казаки закричали, засвистели и, огрев коней нагайками, помчались вслед.

Беглецов догнали в полуверсте от леса, зеленевшего на склонах холмов. Неуклюжие татарские кибитки остановились. Из них высыпали черноголовые татарчата. Заверещали женщины.