Тайный посол. Том 2 - Страница 104

104

– Вот как? – удивился Палий. – Хлопцы передали, что Чора похитил Стеху… Она теперь его полонянка.

– Его полонянка?! – воскликнул Роман. – Жизни не пожалею, а доберусь до него! Своими руками придушу!.. Будь потом что будет!

– Постой, Роман! Не торопись убивать. Вы далеко не все знаете, друзья.

– Что еще?

– Чора – мой племянник…

– Племянник?! Чора?! – Арсена и Романа как громом поразило.

– Его мать – моя младшая сестра Варвара.

– О! О!..

– Да, моя сестра – жена Кучук-бея, буджакского мурзы. – Палий грустно покачал головой, глаза его потемнели, стали жесткими, суровыми. – Много лет назад во время разбойничьего набега попала к нему в полон да так и осталась в Аккермане до сих нор… Несчастная!.. Что может быть горше неволи! Разве что смерть… Там мужчин посылают на галеры, женщин – тоже не на легкую работу, а молодых красивых девушек беи, мурзы да сеймены забирают себе в гаремы, где в слезах, без радости и любви, они проводят молодость, постепенно привыкают, рожают детей… Нам на погибель!.. Проклятье!..

Палий разволновался, сжал кулаки.

Арсен впервые видел его таким.

– Не печалься, батько! Закончится когда-нибудь народное лихо, отрубим мы хищникам их загребущие лапы!

– Отрубим! Сомнений нет! – согласился Палий, немного поостыв. – Жаль сестренку, любимицу всей нашей семьи. Но иногда и несчастье помогает свершиться доброму делу. Вот видите? – Он достал кусок пергамента. – Это ярлык… Он откроет нам не только дорогу в Буджак, но и двери дома белгородского мурзы. А там посмотрим, что делать… Сестра нам, конечно, поможет…

– Батько, так едем скорей! – Арсен вскочил. – Не будем мешкать!

Палий добродушно ухмыльнулся.

– Подожди! Не спеши. Надо как следует приготовиться в дорогу.

– А чего нам готовиться?

– Как чего? Нужны кони, деньги, харчи… Да не помешает взять несколько пленных с собой, на случай ежели придется выкупать девчат или обменивать… Не забудь и про подарки: в гости еду, к родной сестре!

Арсен почесал затылок.

– И правда… А жаль! Где бы раздобыть денег? – И он вывернул карманы. – Вот, несколько шелягов… У тебя как, Роман?

Роман помрачнел и развел руками:

– У меня и того меньше…

Но тут подхватился Секач, сорвал с головы шапку.

– А братчики зачем? Пойдем по кругу, глядишь, и соберем… А ну, кто больше? – И он бросил золотой.

В шапку посыпались монеты – московские серебряные рубли, выпущенные царем Алексеем Михайловичем, польские злотые, персидские риалы, итальянские динары, испанские дублоны, английские гинеи, датские и шведские кроны, немецкие талеры, турецкие куруши и пиастры. Пожалуй, не было на свете таких монет, которые не попадали бы в те времена на Запорожье.

Обойдя побратимов, Секач потряс шапкой, из которой донесся металлический звон, и направился к майдану, где бурлило людское море…

– Деньги будут! – хитро подмигнул он при этом.

Обрадованный удачной выдумкой Секача, Палий не мешкая начал отбирать себе спутников.

– Арсен – раз, Роман – два, – загибал он пальцы на левой руке. – Метелица – три, Секач – четыре, я – пять… Ну и хватит, думаю… Иначе, чего доброго, ордынцы не за гостей нас примут, а за разбойников, – подытожил он.

– А как же я? – выскочил вперед Шевчик. – Про меня ты забыл, Семен?

Палий не имел желания брать с собою старика, чтобы тот не был обузой в далекой и опасной дороге. Однако и обижать его никак не хотелось. Потому сказал как можно мягче:

– Не лучше бы тебе, батько, остаться дома? Охота тебе трясти свои кости аж до Днестра? Не ближний свет!

Но Шевчик обиделся и подпрыгнул, как облезлый петух.

– Это кто трясти будет? Я?.. Да ты знаешь, кто я такой? – Он сделал паузу, напрягся, вытянул сухую сморщенную шею, чтоб казаться повыше, а потом сам ответил на свой вопрос: – Я Шевчик! Чтобы ты знал, Гуню и Острянина помню! С батькой Хмелем за одним столом Шевчик сидел и чарку осушал… Про Сирко и говорить не стану… И всюду я первый!

– От заду, – вставил, посмеиваясь над расхваставшимся дедком, Метелица.

– Ты что плетешь?.. – Шевчик не на шутку рассердился и выхватил саблю. – Ах ты, лежебока! Жирный хвост собачий… Подь сюда, вот как ткну в твое брюхо своей железякой, тогда узнаешь, кто я такой!

И он всерьез сделал выпад, целясь саблей в живот Метелице, – тот едва успел увернуться.

– Да ты что, старое помело, часом, не сдурел? – Улыбка разом испарилась с изборожденного шрамами и морщинами лица Метелицы. – Уймись, не то, разрази меня гром, как схвачу за ноги, так сразу очутишься на свалке за крепостной стеной!..

Они встали друг против друга и, подпрыгивая от злости, начали вовсю ругаться.

Казаки гоготали. Палий тоже смеялся от души.

– Ну ладно, пускай едет старик! В дороге пригодится – кулеш варить или на часах ночью стоять… Все одно ему не спится…

Шевчик обрадовался:

– Неужто возьмешь, сынок? Правда?

– В таких делах не шучу, – серьезно сказал Палий.

– Вот молодец! Вот спасибо! Насчет кулеша не сумлевайся! Я мастак на это дело. Такой сварю, что держись!

– За живот! – не устоял, чтоб опять не поддеть друга, Метелица и, заливаясь от хохота, хлопнул огромной ладонью щупленького вояку по сухим хилым плечам; тот так и присел. – Горюшко ты мое!

Шевчик расплылся в доброй улыбке и склонил голову на широкую грудь побратима.

104